«Только одно сильнее Системы - человек, преодолевший Её» (о книгах и судьбе А. Солженицына)

Александр Исаевич Солженицын...

Он и его знаменитая книга «Архипелаг ГУЛАГ» в конечном счете победили систему.

«Я - не я,- говорил Солженицын, -
 и моя литературная судьба - не моя,
а всех тех миллионов,
кто не доцарапал,
                          не дошептал,
                                             не дохрипел
своей тюремной судьбы,
                  своих лагерных открытий».

     

Более детальную информацию по мероприятию можно увидеть на сайте НБ МГУ (достаточно кликнуть по картинке), а полный фотоотчет - на страничке "ВКонтакте".

Я остановлюсь больше на произведениях А. Солженицына, тем более что некоторые из них есть на абонементе научной и художественной литературы НБ МГУ (милости просим всех желающих почитать!). 

Трудно переоценить вклад Солженицына в формирование политического сознания интеллигенции ХХ века. В хрущевское время появилось немало книг, посвященных лагерной теме, но «Один день Ивана Денисовича» выделялся на общем фоне как яркое художественное произведение, показавшее внутренний мир «лагерника», - не героя, но и не сломленного заключением человека. В уже самиздатовском «Архипелаге ГУЛАГ» писатель перешел с микро- на макроуровень, дав эпическое описание беспощадной системы насилия.

Веком колючей проволоки назвал ушедшее столетие известный немецкий политолог Петер Штайнбах. Колючей проволокой были опутаны окопы двух мировых войн, на ней держался «железный занавес» от Берлина до Кореи. Но главным ее предназначением, своего рода черной отметиной двадцатого века стала система концлагерей, в которых диктаторская власть содержала и уничтожала своих истинных и мнимых противников. Государственный террор, война против собственного народа являлись несущей опорой тоталитарных систем, накрывших своей тенью значительную часть европейского континента.

Трехтомный «Архипелаг ГУЛАГ», имеющий подзаголовок «Опыт художественного исследования» - обобщающее произведение Солженицына о лагерном мире, вобравшее в себя как личный опыт автора, так и опыт 227 других свидетелей величайшей народной трагедии. Эта уникальная в жанровом отношении книга, основанная на синтезе документального и художественного начал, стала наиболее полной «энциклопедией» лагерного мира, воссоздающей его историю с 1917 по 1956 год.

В основу композиции Солженицын положил принцип последовательных глав о тюремной системе, арестах, следствиях, судах, этапах, исправительно-трудовых лагерях, каторге, ссылке. В книге подробно воссоздается история перемалывания в жерновах ГУЛАГа сословий, политических партий, целых народов. Само название произведения стало трагическим знаком эпохи, самым емким символом беспрецедентно масштабных репрессий против собственного народа. Солженицын провел нас по всем кругам Гулаговского ада.

В лагерях создавался режим, убивавший не только физически, но и духовно. Доведенные до потери человеческого облика издевательствами, непосильным трудом, недоеданием, слежкой друг за другом, люди задолго до своей смерти утрачивали волю к нравственному сопротивлению… 

Сколько писателей, поэтов, художников и артистов, мыслителей и ученых, чьи имена могли бы стать гордостью России, остались неизвестными никому, а от творений их не сбереглось даже пепла, - сколько таких творцов было уничтожено сатанинской машиной…

Хотя прошло уже много лет с той зимы 1974 года, когда в бывшем Советском Союзе начали ходить по рукам напечатанные на машинке самиздатовские, без переплета, копии «Архипелаг ГУЛАГа» А. Солженицына, те эмоции, которые они породили, не утихают и сегодня. Тогда читателям давали сутки на чтение этой длинной рукописи. Затем ее нужно было передать следующему человеку. Надо было провести целый день и всю ночь за чтением порой красноречивой, порой гневной прозы Солженицына. Такое вряд ли забудешь.

Люди из того первого поколения читателей помнят, кто дал им эту книгу, кто еще знал о ней, кому они ее передали после прочтения. Они помнят истории, которые их больше всего поразили - рассказы о маленьких детях в лагерях, о стукачах, о лагерной охране. Они помнят, как выглядела книга - расплывчатый, отпечатанный в нескольких экземплярах на машинке текст, страницы с загнутыми углами, тусклый свет лампы, горящей далеко за полночь. Они помнят, с кем обсуждали ее содержание. За чтение или хранение этой книги в СССР можно было получить тюремный срок – в худшем случае. В лучшем – исключение из комсомола, из партии, черное клеймо, волчий билет на всю оставшуюся жизнь. 

А что такое было тогда ПИСАТЬ, а тем более осмелиться НАПЕЧАТАТЬ «Архипелаг» за границей под своим именем, ни за кого не прячась?!.. Здесь поражало не только то, ЧТО писал Солженицын, - поражала совершенно небывалая и несвойственная советскому человеку модель поведения. КАК он отстаивал и утверждал свои взгляды в обстановке травли и угроз. Солженицын реагировал на все совершенно по-своему и без всяких колебаний. Несмотря на то, что у него были крошечные дети, что в Москве его не прописали, что он увлеченно работал над «Красным колесом», да еще в это время писал «Письмо вождям» - он сразу все это отодвинул, понимая, что его ждет. Он знал, что это будет обрыв в его жизни, перелом. Но когда все случилось - он абсолютно не колебался.

Солженицын сделал то, что считал своим долгом: сохранил память об этой эпохе, сохранил голоса людей, погибших друзей. Он выжил и поэтому должен был рассказать об их судьбе...

Как заметила одна из участниц мероприятия: "Эти книги можно прочитать только один раз, так как перечитывать такое никакого сердца не хватит!". Такие они произведения А.Солженицына.